Он худощав; подобно многим японцам невысок, но в отличие от них эмоционален и скор на улыбку. Едва ли не большую половину жизни он провел за пределами родины, однако сохранил в речи явственный японский акцент. Его имя известно каждому аудиофилу, а его атласные пиджаки со стоячими воротниками стали своего рода униформой. Его должность – посол компании Marantz во всех странах мира. Вот так, не больше и не меньше.
Кен Ишивата Представьте картину почти идиллическую: ноябрьский вечер, не по сезону теплый; уютный вестибюль московской гостиницы «Аэростар», мягкие кожаные кресла и неторопливая беседа за стаканчиком охлажденной «колы» (от «чего-нибудь покрепче» г-н Ишивата вежливо, но твердо отказался).
S&V: На вашей визитке стоит загадочная надпись Brand Ambassador, т.е. «посол бренда». Что это означает?
К.И.: Да, это уникальная должность, можно сказать, титул. На моей первой карточке должности не было вообще. Вообще-то мне звания не нужны – согласитесь, всякая классификация есть фальсификация (лукаво улыбается). Я спокойно работал в компании Marantz, занимался тем же, чем и сейчас, и всем без титулов было понятно, кто я. Неурядицы начались в то время, когда нашу компанию приобрел концерн Philips. Привыкшие к порядку люди из тамошнего отдела кадров стали расставлять всех наших сотрудников на ступеньки иерархической лестницы. Когда им в руки попало мое досье, они удивились: «Как, у него нет должности? Тогда кто он? Что он тут делает?» Думали, думали – решили поинтересоваться у меня самого. Я рассказал. Они качают головой: «Вы такую высокую позицию занимаете, значит, и звание у вас должно быть». Я твержу – не надо. Мне отвечают: «Что вы! В компании должна быть четкая структура, у каждого сотрудника – своя должность и т.д. и т.п.». Я пожал плечами. Кадровики отпустили меня с миром, но крепко призадумались, как меня обозвать. Прошел месяц. Мне говорят: «Не можем придумать для вас должность. Обратимся к сторонним специалистам – в рекламное агентство, занимающееся именно такими вопросами». Представляете? Короче, после четырех месяцев канители рекламщики придумали название моей должности. Так я, не будучи дипломатом, стал чрезвычайным и полномочным послом.
S&V: Спасибо за прекрасную историю для затравки, г-н Ишивата (ироническая улыбка опять превращает глаза Кена в щелочки). А теперь, если позволите, перейдем к делу. Стать инженером-конструктором потребительской электроники – это была ваша заветная мечта или вы пробовали другие профессии?
К.И.: По образованию я специалист по телекоммуникациям, т.е. учился правильно обращаться с частотами гораздо выше звуковых. Я служил радиоофицером на грузовом корабле. Однако моим хобби была Нi-Fi-техника и музыка. Ребенком я начал играть на скрипке, а чтобы слушать пластинки, мне понадобился усилитель. Денег на его покупку не было, пришлось мастерить самому. Свой первый усилитель я собрал, когда мне было десять лет. Он был, конечно, ламповый – в те времена транзисторов еще не знали. Другой моей страстью стала фотография – я даже профессионально снимал для журналов мод. Но победила любовь к электронике. Всерьез я начал заниматься ею, когда мне было лет шестнадцать. Как-то раз отец одного из моих друзей пригласил меня к себе послушать музыку. Впечатление было ошеломляющее. Так я познакомился с предусилителем (вот он, перст судьбы!) Maratz Model 7. Я даже выпросил его на несколько дней – схему перерисовать. Скопировал я ее за неделю, а вот заставить получившееся чудо-юдо звучать как «фирма» – на это ушел год.
S&V: Как вы оказались в штате Marantz? Это была случайность или осознанный выбор?
К.И.: Они сами со мной связались. Дело было так. В середине 1960-х гг. Сол Маранц продал свою фирму компании Superscoре – людям из Голливуда, представителям киноиндустрии, которые вели дела по всему миру, в том числе и в Европе (я тогда работал в европейской штаб-квартире Pioneer). Это произошло в 1977 г., но мы не сошлись в вопросе о зарплате. Лишь через год меня пригласили в Marantz Japan. Короче говоря, недавно я отметил 30-летие своей работы в компании. Кстати, тогда я назывался «координатором». Появление этой диковинной должности связано с тем, что 30 лет назад европейским инженерам казалось, будто японцы не понимают их запросы, а те, в свою очередь, были уверены, что европейцы плохо разбираются в их продукции. На деле японцы просто-напросто не представляли себе образ мышления, скажем, бельгийца, что приводило к неурядицам при контроле качества продукции. Приведу пример. Если Marantz Japan посылал партию из тысячи изделий, специалисты европейского отдела технического контроля проверяли двести аппаратов по всем параметрам до единого. Если хотя бы один параметр не укладывался в спецификацию, вся партия браковалась. Между тем техническая подготовка проверяющих была слабой, они зачастую не знали, что нужно делать и браковали исправные изделия. Полтора года я бился, чтобы наладить технический контроль. В то время Marantz продавал около 250000 акустических систем в год. Конструировались они в США без учета особенностей европейского рынка, поэтому я вскоре превратился в разработчика громкоговорителей. В конце концов на меня возложили ответственность за всю продукцию.
S&V: Существуют «специальные издания» техники Marantz, так называемые варианты K.I. Signature – образно выражаясь, экземпляры за подписью автора ...
К.И.: Сначала эти модели выпускались ограниченным тиражом. С чего все началось? Не знаю, помните ли вы, как развивались СD-проигрыватели, но изначально на моделях европейских производителей стояли 14-разрядные цифроаналоговые преобразователи (ЦАП). Японские компании использовали 16-разрядный ЦАП. Несмотря на то, что 14-битный преобразователь превосходил все, представленные на рынке, потребителю внушали, что 16-битный поток данных с CD лучше «прочтет» 16разрядный ЦАП. И компания Marantz не могла продать ни одного 14-битного проигрывателя: на складах пылились 2000 экземпляров модели CD-45. Руководство не знало, как с ними быть. Потом их решили продать за бесценок. Тогда я заявил, что превращу 45-й в самый музыкальный 14-битный аппарат из всех существующих. И сдержал слово. Модернизированные мною плееры продавались на $70 выше стандартной цены, о них с восторгом отозвались критики, и партия в 2 тыс. шт. разошлась за две недели. Потом руководство очень жалело, что не может увеличить тираж «ограниченного издания» – не возобновлять же производство «машины», уже снятой с конвейера. После этого и было решено присвоить им индекс K.I. Signature, чтобы без проблем производить их столько, сколько потребует рынок. Возьмем, к примеру, проигрыватель CD-63 K.I. Signature. Он стал одним из самых популярных продуктов Marantz и выпускался большим тиражом.
S&V: Вы разрабатываете аппарат от начала до конца или совершенствуете уже созданное?
К.И.: Я должен быть уверен, что базовая схема разработана правильно. И на нынешних японских инженеров можно в этом смысле положиться. Конечно, я выдаю им некие общие требования, но, по сути, они и так знают, чего я хочу. Поэтому совершенствовать продукцию с годами становится все проще. Инженер всегда должен искать компромисс между качеством звучания и ценой аппарата, поэтому потенциал последнего не всегда раскрывается полностью. Я же могу позволить себе бескомпромиссный подход (потому аппараты K.I. Signature и стоят ощутимо дороже «рядовых» аналогов). В частности, я очень тщательно занимаюсь вопросами экранирования и качества комплектующих.
S&V: С чем еще, кроме СD-проигрывателей, вы работаете?
К.И.: В первую очередь, с усилителями. Вообще, я занимаюсь любыми устройствами, кроме АV-ресиверов. Причина в том, что ресиверы работают в основном со сжатыми сигналами (Dolby Digital и DTS), поэтому корпеть над мелочами в них бессмысленно – качество звучания определяется параметрами «музыкальных консервов».
S&V: Вы затронули очень важную тему. В наши дни большинство проигрывателей – универсальные. Это DVD-машины, читающие CD, DivX, МР3 ... Вы поддерживаете такой подход или считаете, что плееры (по крайней мере, стационарные) должны быть специализированными?
К.И.: Видео не должно идти бок о бок со звуком. Ведь это – высокочастотный сигнал, наводящий помехи на звук. Поэтому я настаиваю на том, чтобы существовали видеоплейеры и аудиоплееры. Каждый сам по себе.
S&V: Но в DVD-проигрывателе нельзя отделить видео от звука ...
К.И.: Совершенно верно. Именно поэтому Maranz наряду с DVD-проигрывателями выпускает высококачественные специализированные СD/SАСD-проигрыватели. Проблема, как это ни парадоксально, в 12-см диске. На первый взгляд невозможно отличить CD от DVD и от Blu-Ray, и это дает неискушенному пользователю резон считать обратную совместимость чем-то само собой разумеющимся. На самом деле это компромисс, и серьезный. Я даже выступал за то, чтобы диски Blu-Ray отличались по размеру от CD/DVD. Помните «блины» LD? Никому и в голову не приходило, что LD-плеер обязан читать CD.
S&V: Как вы относитесь к сжатой музыке – МР3, WMA и пр.?
К.И.: Сначала давайте зададимся вопросом: зачем вообще «сжимать» музыку? Ведь все упирается в емкость плеера. Разумеется, если людям нужно иметь под рукой как можно больше песен, объем каждого файла приходится уменьшать. В начале 80-х «хард» персонального компьютера имел емкость всего 20 Мб. А теперь на крошечном HDD, который устанавливают в плейеры, умещается в несколько тысяч раз больше информации. Говорят, появится iPod с памятью на терабайт. Объем трехминутной CD-песни примерно 30 Мб. Значит, на 1 Тб уместятся многие тысячи композиций без всякого сжатия. Даже для интернет-целей можно ничего не сжимать – современная скорость передачи данных в сети это позволяет. Я верю в здравый смысл – считаю, что людей интересует в первую очередь качество записи. Значит, необходимость сжимать звуковые файлы со временем отпадет.
S&V: Что вы думаете по поводу будущего стерео- и многоканального звука? Конкуренция или мирное сосуществование?
К.И.: Как вы, наверное, уже заметили, двухканальный звук возвращается. И в этом немалая заслуга iPod'a. Молодое поколение открывает для себя прелести двухканального аудио. Однако тут есть подвох. Я отнюдь не против персональных плееров, но всегда спрашиваю – а дают ли они стереозвук? И многие отвечают утвердительно. Однако что такое «стерео»? Слово произошло от греческого, означающего «панорама», нечто трехмерное, обладающее шириной, глубиной и высотой. Ощущение трехмерности создается за счет того, что звук (разумеется, если его источник расположен не точно впереди или позади человека) доходит до левого и правого уха не одновременно. При прослушивании в наушниках эта задержка нивелируется, поэтому кажется, что музыка всегда звучит где-то в области рта. Короче говоря, человек, начавший слушать музыку в наушниках, со временем перейдет на стереосистему. Многоканальный звук был, есть и будет дополнением к кинофильму.
S&V: Как по вашему, Blu-Ray станет универсальным форматом, т.е. положит конец CD и DVD?
К.И.: На этот счет у меня большие сомнения. Во-первых, по свету ходят миллиарды CD, и подавляющее большинство потребителей они устраивают. Людям не нужен новый носитель звука. Эксперимент с SACD и особенно с DVD-Audio никак нельзя назвать успешным. Эти форматы интересны лишь горстке аудиофилов. Так что CD, по-моему, себя еще далеко не изжил. Второй вопрос – вытеснят ли Вlu-Rау-диски DVD? Возможно, однако для этого цены на BD должны радикально снизиться. На сегодняшний день – я не знаю, как обстоят дела в России, но в Европе BD пока в два раза дороже DVD (у нас BD дороже DVD в 5-10 раз – прим. ред.). Если положение не изменится, шансов выжить у BD нет. Ведь разница в качестве BD- и DVD-картинки не бросается обычному потребителю в глаза, поэтому и необходимость платить втридорога за диски ему неочевидна. В США разница в цене меньше, поэтому и объемы продаж BD там выше.
S&V: Весь мир переходит на цифру. Насколько сегодня велико значение цифрового соединения между проигрывателем и усилителем? Что вы посоветуете использовать – ЦАП проигрывателя или ресивера?
К.И: Люди не могут видеть или слышать цифровой сигнал. Мы усваиваем только аналоговую информацию. При записи мы конвертируем аналоговый сигнал в «цифру», а плеер конвертирует ее обратно в аналог. Ни один из вышеперечисленных процессов не идеален, поэтому подобных преобразований должен быть минимум. А что происходит, когда мы подключаем проигрыватель к ресиверу по цифровой шине? Цифровые данные, записанные на диске, преобразуются в формат S/PDIF, тоже цифровой, но ничего общего с этими данными не имеющий. Значит, возможно появление разнообразных ошибок, в первую очередь, джиттера (генераторы синхроимпульсов плеера и ресивера не могут быть идеально согласованы).
Иными словами, преобразовывать «цифру» в аналог надо раз и навсегда – в проигрывателе, а потом передавать на усилитель по линейному выходу/входу. Естественно, я имею в виду записи CD-DA, а не Dolby Digital и DTS, которые, как я уже говорил, достаточно низкокачественны сами по себе, чтобы на них повлияли ошибки «лишнего» преобразования.
Иная ситуация с BD-плеером. На мой взгляд, НDМI-сигнал, в котором звук «завязан» с видео, следует без изменений передавать на ресивер, который и выделит нужную ему информацию.
S&V: Что бы вы хотели пожелать читателям Stereo&Video?
К.И.: Один и тот же фильм люди смотрят единожды, дважды, максимум трижды. А любимую музыку можно слушать бесконечно. Ведь отношения между человеком и музыкой – особенные, здесь нередко возникает любовь. У каждого есть заветные воспоминания, связанные с музыкой. Ничто не сравнится с ней по силе производимого впечатления. Так что оставайтесь приверженцами качественного стерео и наслаждайтесь музыкой. У вашего журнала прекрасное название. Будьте ему верны!
Наши телефоны: +7 (495) 
